Маргаритки - Страница 87

— А как себя чувствовала Каролина?

Впервые за время допроса Юханна явно разозлилась.

— Должно быть, ужасно, это любому ясно, но она притворялась, будто ничего не случилось. Пока этого не произошло, наши роли были обратными, это я была любимицей, а она всегда глядела на сторону. После изнасилования я встала на ее сторону: я считала, что сделанного отцом слишком мало. Нам следовало позвонить в полицию, чтобы виновника наказали. Представьте, как я была поражена, когда мне пришлось прекратить борьбу, поскольку сама Каролина заявила, что все прекрасно.

— Вам, наверное, было ужасно горько, — осторожно сказал Алекс.

— Чудовищно. И одиноко. Неожиданно оказалось, что семья рассыпается по моей вине, а не по вине родителей. Или Каролины, если уж на то пошло.

— Что разочаровало вас больше всего? — спросила Фредрика.

— То, что я уже упомянула, — глухо сказала она. — Что Каролина, безусловно, переменилась из-за случившегося, что она откровенно говорила мне о своем презрении к иммигрантам, приехавшим в Швецию, одновременно притворяясь этакой кроткой овечкой перед отцом и матерью.

«Не только перед ними, — подумала Фредрика. — Но и перед друзьями семьи и знакомыми».

— И вы отдалились от семьи, так?

Юханна кивнула:

— Да, так получилось. Я больше не могла выносить все это ханжество. И я ни по ком из них не скучала. Особо не скучала, во всяком случае. А тем более когда отец заговорил, что собирается возобновить свою деятельность и снова начать прятать беженцев. Единственным членом семьи, кто отрицательно воспринял эту новость, была я.

Фредрика и Алекс переглянулись, не зная, как им продолжать. Образ Каролины изменился до противоположного менее чем за час. Но оба понимали, что вопрос далеко не исчерпан.

Фредрика заметила татуировку на запястье Юханны, почти закрытую браслетом часов. Цветок. Точнее, маргаритка. Где она видела это раньше? Мысли обратились к дому на Экерё, к засушенному цветку, одиноко украшавшему одну из стен спальни.

Юханна заметила взгляд Фредрики и попыталась закрыть татуировку, передвинув часы. Но любопытство Фредрики уже проснулось.

— Что означает маргаритка? — напрямую спросила она.

— Это напоминание. — Голос Юханны стал низким, взгляд многозначительным. — У Каролины такая же, — добавила она.

— Напоминание о чем?

— О том, что мы сестры.

«Напоминание такой силы, что его приходится прятать под часами?» — удивилась Фредрика.

На сей раз молчание нарушил Алекс:

— Юханна, нам необходимо узнать остальное. Вы сказали, что взяли отпуск на пять недель для поездки в Испанию, но вам помешали планы Каролины. Что произошло?

Юханна тут же выпрямилась, гибкая, как балерина.

— Вы хотите знать, зачем я объявила Каролину умершей, зная, что это не она?

— Очень!

— Ответ проще простого: потому что она попросила меня об этом.

— Кто попросил?

— Каролина.

Снова молчание.

— Зачем?

Впервые с начала допроса глаза Юханны наполнились слезами. Фредрика даже почувствовала облегчение, когда увидела их.

— Потому что она по своей вине попала в такую ужасную ситуацию, что ей буквально пришлось исчезнуть. По крайней мере, она так сама сказала.

— А поподробнее она вам не объяснила?

— Нет, но, боже, как я ее умоляла! Но она отказывалась отвечать, сказала лишь, что за ней гонится прошлое, что она поняла, что ей теперь делать. Она рассказала мне свой план — умереть, не умирая по-настоящему. Моей задачей было вызвать «скорую», а затем опознать ту наркоманку как мою сестру. А после уехать из страны. Я уехала в Испанию.

— Но как вы узнали, что она была наркоманкой, та женщина, которая умерла вместо Каролины?

— Так сказала Каролина. Да по ней самой видно было. Она жила на полную…

— Она была еще жива, когда вы пришли в квартиру?

— Не похоже было, но, очевидно, все-таки да. Врачи «скорой» пытались ее спасти.

— Вам, наверное, было очень страшно.

Юханна не ответила.

— Почему вы помогли ей в таком исключительно необычном деле, как инсценировка собственной смерти, если она даже не объяснила толком, зачем ей это надо? — спросил Алекс.

Тень улыбки появилась на лице Юханны.

— Узы, связывающие сестер, не так-то просто порвать. Мне в голову не приходило, что она имела в виду то событие в Иванов день, когда говорила, что прошлое гонится за нашей семьей. И когда я осознала, что она хотела сказать, то решила остаться в Испании еще дольше.

В растерянности Фредрика сжала карандаш в руке.

— Что вы имеете в виду?

Юханна беспокойно наклонилась над столом, словно услышала что-то несуразное.

— Но как иначе увязать одно с другим? Зачем ей иначе было так поступать?

Морщинка между бровей Алекса превратилась в глубокую впадину.

— А как именно она, по-вашему, поступила?

— Думаю, наняла убийцу — убрать мать и отца. А сейчас планирует убить и меня. В наказание за то, что мы не были с ней рядом, когда ее жизнь разрушилась, тогда, на лугу возле летнего дома.

* * *

— Ей нужна охрана? — спросила Фредрика, когда двери лифта раскрылись на этаже, где размещалась следственная группа.

— Непонятно, — буркнул Алекс. — Вообще ни хрена не понятно.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что были правы, — почти бодро сказала Фредрика.

Алекс посмотрел на нее.

— Все началось в летнем доме на Экерё, как мы и говорили.

Алекс покосился на наручные часы. Время бежало, как всегда, обед уже закончился, и Петер скоро уйдет в уголовную полицию на допрос Свена Юнга. Алекс рявкнул на ходу, чтобы все собрались на совещание в «Логове». Немедленно. Нарушить приказ никто не осмелился, только Фредрика забежала в кафетерий за бутербродом.