Маргаритки - Страница 36

— Можешь открыть вино, — предложила она, стараясь, чтобы ответ прозвучал весело и непринужденно.

Стараясь. Именно. Она старалась быть собой, словно играла странную, неизвестно кем предложенную роль в театре. У Алекса заныло внутри, его наполнил страх и пробудил к жизни демонов.

«Мы должны поговорить об этом, — думал он. — Почему мы этого не делаем?»

— Как прошел день на работе? — спросила она после нескольких секунд молчания.

— Да ничего, — медленно проговорил Алекс. — Все в порядке. Дел много.

Обычно она подхватывала нить разговора и задавала дальнейшие вопросы. Но не теперь. Теперь она спрашивала исключительно о вещах, которые совершенно очевидно ее не интересовали.

— А у тебя? — задал вопрос Алекс.

— Все хорошо, — ответила она, открыла духовку и заглянула внутрь.

Запахло удивительно вкусно, но Алексу есть не хотелось. Он как ни в чем не бывало задал еще пару вопросов о ее работе, но она отвечала коротко и с отсутствующим видом.

Когда они сели за стол, чтобы насладиться прекрасной едой и изысканным вином, он с трудом проглотил кусок.

— За тебя, — сказал он.

— За тебя.

Когда он поднял взгляд и посмотрел ей в глаза, то готов был поклясться: она вот-вот заплачет.

Пятница, 29 февраля 2008

Было утро, и в квартире стоял жуткий холод. Запах сигаретного дыма больше не допекал, потому что ему починили вытяжку и дали ключ, которым он мог открыть форточки. Время шло к обеду, но Али не хотелось вставать. Как мрачное и оскорбительное напоминание о его новой жизни, в изножье кровати валялась сумка.

Он не знал, кого винить в своем несчастье. Может быть, родителей, произведших его на свет в такой стране, как Ирак. Может быть, американского президента, которого все так ненавидят и который сверг великого вождя Саддама и бросил народ на произвол судьбы, когда страна развалилась. Или Европу, не желавшую впускать его на условиях, помимо тех, что ему только что были объявлены.

Как ни крути, назвать себя самого виновником всех своих несчастий никак не возможно. Не он начал эту проклятую войну, не было его вины и в том, что он потерял работу и стал беззащитным. Напротив, он взял на себя ответственность за свою семью как отец и муж.

— У меня не было выбора, — бормотал он и глядел на трещину в потолке. — У меня никогда не было выбора.

Жена наверняка гадает, куда он подевался. И его приятель, до сих пор не давший о себе знать, тоже. Он перевел взгляд на холодное окно. Где-то там, вдали, был его друг. В неизвестном городе, в чужой стране. Они все начнут заново, он и его семья. Ради них он решился выполнить задание в воскресенье. В будущем он никогда не повторит этого. Пока он жив.

— Есть некоторые правила, мальчик мой, — однажды, еще в детстве, сказал ему отец. — Не дерись и не кради. Это же так просто, правда?

Его отец успел умереть до того, как государство Ирак развалилось, а народ и повседневная жизнь погрузились в хаос. Иначе он понял бы, что больше следовать его правилу невозможно. Не потому, что раньше было лучше, — просто тогда все казалось спокойнее и надежнее. Но только на первый взгляд. Многие знали, что это такое, когда ранним утром у крыльца тормозит автомобиль и в родной дом по приказу правительства вторгаются вооруженные люди, чтобы увести гражданина на допрос. Иные исчезли навсегда. Другие возвращались, но вид их свидетельствовал о такой ужасающей жестокости, о которой они не смели рассказать даже самым близким родственникам.

Ирак переменился. Теперь насилие приходило с другой стороны, а жизнь в стране стала еще менее предсказуемой. Деньги обрели невиданную дотоле власть, и похищения людей внезапно стали частью будней, наравне с кражами, поджогами и грабежами.

Неужели он стал таким же, одним из многих? Когда у тебя оружие в сумке и маска у края кровати, сравнивать не имеет смысла.

«Сил больше нет, — размышлял Али. — Прости меня, отец, за то, что я скоро совершу, но сил больше нет».

Дрожащей рукой он потянулся за восьмой сигаретой за утро. Скоро все закончится, и начнется новое, лучшее будущее.

Бангкок, Таиланд

Посольство Швеции открывалось в десять, и к этому времени она была уже там. Ночь тянулась долго и мучительно. В конце концов она сдалась и вынуждена была остановиться в дешевой ночлежке на окраине Бангкока, где от тревоги всю ночь не сомкнула глаз. Денег, до которых не смог добраться грабитель, не хватило на оплату. Вместо этого она спросила парня за стойкой ключей, где находится ближайший банкомат, намекая, что скоро вернется с купюрами в кулаке. Он указал ей на банкомат в трех кварталах оттуда, и таким образом она смогла уйти из гостиницы, не привлекая к себе внимания.

Посольство было расположено в высотном здании по соседству с отелем «Ландмарк» на Сукхумвите и занимало два этажа. Увидев шведский флаг на двери, она от радости чуть не зарыдала.

У нее уже была готова легенда. О подлинной цели своей поездки в Таиланд рассказывать ни в коем случае нельзя, но тут, как ей казалось, проблемы не будет. Она же просто-напросто туристка, как и многие другие сотни тысяч шведов, ездящих туда каждый год. Что ее полностью обокрали — тоже не было из ряда вон выходящим событием. В кармане ее брюк в качестве дополнительного доказательства лежала копия заявления в полицию, подтверждающего ее историю. Об остальном, что произошло с ней, — что кто-то аннулировал ее обратный билет, закрыл все ее почтовые ящики и выселил ее из гостиницы, — она решила не рассказывать. Упоминание обо всем этом вызвало бы слишком много вопросов, на которые она не готова была отвечать.